Утро началось в три часа ночи.Всё началось с того, что Синька получил новую резину и переобул нашего Росинанта
пристутствует непереводимый армейский диалект, проходящий почему-то под шахматным термином "мат"- это мы так наш УАЗ называеем, - и Егорычу (барсу, вот у Лексиффа одна из историй про негоlexiff.diary.ru/p189021048.htm ) неожиданно перепала халява: большая, чёрная, умопомрачительно пахнущая ПОКРЫШКА, которую можно грызть, драть когтями, таскать в зубах и весело катить под гору. Покрышку оставили недалеко от верзошника, дабы Глеб Егорыч, если ему втемяшится совершить очередной визит за бумагой, мог беспрепятственно её найти, и на этом успокоились.
А вечером к нам на ВОП приехали гости из бригады - "Урал" и сопровождение. Ночером один из них - старлей Витя - решил посетить тронный зал ирландского короля, чтобы подумать там о вечном, и был несколько огорошен предупреждением:
- Вить, ты если на Егорыча наткнёшься, шли его на хер, не пугайся. Просто крикни на него, и всё.
Витя озадаченно почесал репу и спросил:
- Это чё за Егорыч такой?
- Ну, барс.
- А хера мне его пугаться? Он чё, такой большой отморозок?
- Ну, килограмм шестьдесят есть.
- И мне его бояться? - презрительно скривился Витя. гордый обладатель габаритов двустворчатого шкафа.
- Вить, ну мало ли. Он может за покрышкой прийти...
- Ну да и хер с ним, - пожал плечами Витя и добавил, выходя за дверь:
- Бля, мужики, ну вы совсем тут с крыши от скуки едете.
А спустя полминуты раздался вой. Нет, даже так - ВОЙ.
- Егорыч Витю жрёт! - заорал кто-то и мы гурьбой ринулись спасать цвет офицерского корпуса России. Картина, представшая нашему взору, была достойна кисти любого из именитых художников: под ворота, сжимая в зубах честно найденную покрышку и высекая когтями искры из бетона, пытался прощемиться Егорыч, из-за вздыбленной шерсти больше похожий на гигантский ершик для чистки бутылок, а на плоской крыше "синькохранилища" (это так мы называем помещение, которое изначально предназначалось для содержания задержанных боевиков, но ввиду уже многолетнего отсутствия таковых используется для хранения Синьки, когда он в очередной раз нажирается до розовых слонов) стоял столбиком Витя и оглашал окрестности воем сирены воздушной тревоги. Для полного сходства не хватало только голоса Левитана из репродукторов, призывающего москвичей сохранять спокойствие и спускаться в бомбоубежище. Под этот вой бедный Егорыч, бормоча что-то очень похожее на "Ёб твою, ёб твою. ёб твою!" никак не мог сообразить, как бы ему сподручнее пропихнуть покрышку под ворота, но и бросать её упорно отказывался, очень сильно напоминая мне виденного пару лет назад хомячка, который пытался пролезть в свой домик в клетке с набитыми щеками. Наконец барс справился с этой задачей и, едва не свернув воротину, вырвался на оперативный простор.
Кое-как сняв Витю с крыши и отпоив запасённой в Беслане водкой, мы поинтересовались, какого рожна этот чудик не сделал так, как ему велели, вместо этого переполошив своим воем все окрестности и до полусмерти испугав нас и Егорыча, на что товарищ старший лейтенант признался честно:
- Мужики, бля буду, я думал, чё Барс - это у кого-то из вас погремуха, ещё и подумал: хера мне какого-то охеревшего от синьки задрыстка весом в шестьдесят кэгэ пугаться? А это, бля, в натуре сука барс....