Себе, чтобы не потерять

Боевочка

---

Ржу, аки конь

публичная бета доставляет

---

О-хре-неть

В Британии Акт о законнорождённости 1926 года и Акт о реформе семейного права 1969 года провозгласил равенство всех детей. До начала 1970-х годов в США в некоторых штатах тоже существовало поражение в правах внебрачных детей.
(из вики)

А потом особо одаренные барышни орут: Джен Эйр — бессердечная тварь, которой только титул и деньги нужны были, а то жила бы себе припеваючи в любовницах у Рочестера.
Угу. Десять раз.

---

К вопросу о детской смертности до эпохи современной медицины

Под катом картинка. Слабонервным не смотреть.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Фейсбуком принесло

---

В этот раз в перевод досталась неописуемая прелесть. Просто угораю в процессе, и не в плохом смысле, как от предыдущего автора, у которого суровые псевдовикинги поливали стрелы квасом, чтобы поджечь, а не менее суровый разведчик кочевого племени скорбел по жене в третьей главе, имел семь жен в шестой и едва порубав супостатов заглядывался на молодую колдунью в десятой.
Ответред говорит, что первый омнибус этого автора про Готрека и Феликса ушел в верстку, буду следить. У меня в руках четвертый, забрала себе весь, никому не отдам. Моя прелессть.

---

Шекспир, блин, оказался внезапен.

Когда твое чело избороздят
Глубокими следами сорок зим,
Кто будет помнить царственный наряд,
Гнушаясь жалким рубищем твоим?
И на вопрос: "Где прячутся сейчас
Остатки красоты веселых лет?" -
Что скажешь ты? На дне угасших глаз?
Но злой насмешкой будет твой ответ.
Достойней прозвучали бы слова:
"Вы посмотрите на моих детей.
Моя былая свежесть в них жива,
В них оправданье старости моей".
Пускай с годами стынущая кровь
В наследнике твоем пылает вновь!

Давненько я его, оказывается не перечитывала.

---

про доспехи

Себе, чтобы не потерять.
Ну и всем, кому еще может пригодиться. Как надевали полный доспех.

Но звенят, конечно, как кастрюли

---

А вообще, кошмарный сон, любого повзрослевшего ребенка, конечно.

Феликс Ягер оглядел себя в зеркале в позолоченной раме, висящее в большом вестибюле отцовского особняка в Альтдорфе, в десятый раз разгладил новый серый дублет и поправил воротник рубашки.
Он вздохнул. Конечно, очень хорошо снова быть здоровым и крепким, но это еще означало, что у него больше нет повода не навещать отца.
Ладно, подумал Феликс, вот и все. Ведь не может быть хуже, чем встретиться лицом лицу с демоном, верно? Он сглотнул, и начал подниматься по лестнице вслед за дворецким.

сдается мне, с демоном иметь дело было бы проще

Густав Ягер был сморщенным человечком, утопавшим в море белых простыней. Иссохшие неподвижные руки розовели поверх одеяла гагачьего пуха. Безвкусное золотое кольцо с сапфирами, окружавшими выложенную рубинами букву «Я» слишком свободно сидело на высохшем пальце. Лицо обвисло, как мокрое белье на веревке. Он выглядел так, словно был уже мертв. Феликс с трудом узнал в нем человека, которого все еще считал выше себя. Только глаза были такими, какими он их помнил – живыми и злыми, способными превратить внутренности Феликса в воду одним стально-синим взглядом.

— Сорок два года, — голос прошипел словно пар. — Сорок два года, и ничего особенного. Жалкий.

— Отец, я повидал мир, - сказал Феликс. — Я написал книги. Я...

— Я их читал, — отрезал отец. — Точнее, пытался. Дрянь. Большая часть их них. Ничего стоящего, ручаюсь.

— Вообще-то, Отто сказал...

— У тебя есть сбережения? Хоть какая-то собственность? Жена? Дети?

— Эм...

— Думаю, нет. Хвала богам, Отто ощенился. Если бы я оставил имя Ягеров, тебе, не осталось бы никого, кто носил бы его после. — Густав поднял слабую голову с подушки, и кисло уставился на Феликса. — Полагаю, ты явился просить о наследстве.

Феликс оскорбился. Он пришел не за деньгами. Он пришел помириться.

— Нет, отец. Я...

— Что ж, твои мольбы будут тщетны, — усмехнулся старик. — Промотать все возможности, которые я предлагал — образование, место в семейном деле, деньги, что я заработал в поте лица — ради того, чтобы стать поэтом.

Он выплюнул последнее слово так, как иной человек мог бы сказать «орком» или «мутантом».

---

Youth is a terrible time, Felix,’ Max continued, ‘as you may remember. A time when our strength and prowess often outstrip our ability to use them wisely. We may do a thing out of petulance or quick anger that we then regret for the rest of our lives – your duel, Aethenir’s Belryeth, Claudia her silence. But, given a chance, given the gift of forgiveness and a second chance by older, wiser heads, we may live long enough to learn from those mistakes, and make amends for them.

Как ни странно, из вахи.

Вот насколько я бы не советовала Вернера (C L Werner), настолько неожиданно хорош Лонг (NATHAN LONG). У первого — совершенно чудовищный язык

пример

The wintry sky was blemished by black stains that whirled and circled high overhead, their ugly squawks raining down upon the ears of the men below. The crows had gathered quickly, drawn by the smell of death in the air. A great murder of the scavenger birds had risen into the sky, betraying what the northmen had done to every eye within a hundred leagues.
Wulfrik glared at the croaking birds and spat against the rocky earth. It was a small betrayal beside what had come before it. The Norscan ground his fangs together, imagining the many ways his revenge would unfold. There would be a reckoning, and not all the daemons of the Wastes would deny him.
, герои, как один, заслуживающие премию «мудак года» и какое-то люто-бессмысленное превозмогание, куча жертв, нечеловеческие усилия, чтобы в последней главе сказать «да ебись оно все конем!» и перехерить все сделанное.
У второго — относительно вменяемые герои (ну да, вечно пьяный гном с топором — это таки штамп, но и кроме него есть на кого посмотреть), нормальный язык, внятный сюжет и, в целом, вполне себе читается даже без знания вселенной как приличное темное фэнтези.

---

(Мрачно) Отберите у меня клавиатуру или дайте сутки по 48 часов.
Минимум две статьи в неделю на работе плюс редактура. Очередная Ваха в перевод. Два макси впроцессника (мало мне одного было, да). Два начатых текста на фест. Еще один впроцессник, тихо помирающий, собственно, в процессе, потому что в третьей главе, поняла, что мотивация главгада фуфло, надо передумывать заново.
Когда, блин, когда?
И насколько хватит мозга?

---

1. А чего все гонят на киберпанк? За сюжетку не скажу, не прошла ещё, но сайдквесты есть просто офигенные. Да, предыдущую запись помню, но после пролог все заверте... Хотя Джеки жаль.
2.А чего все гонят на Сильверхенда? Почти нормальный мужик, с поправкой на 50 лет в отключке. Впрочем, его я тоже ещё не допрошла, может отожжет ещё.
3. И это уже классика жанра: почему ф! Ви с классической ориентацией выбирать ЛИ тупо не из кого?

---

Как-то очень туго заходит киберпанк. То ли старею, то ли предистория выбрана не та, но общее впечатление пока “что я тут делаю, и нахрена козе баян“. В смысле, что напрочь не понимаю мотивацию ГГ. Так что пошла флегматично исследовать мир.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

И три

03.01.2021 в 22:00

Пишет  Weisshaupt Fortress:

Подарок для Емелюшки

Для:  Емелюшка От: Название: «Когда грянет буря» Автор: BECandCall Пейринг/Персонажи: Фенрис/ж!Хоук Категория: гет Жанр: ангст, соперничество, лавхейт, жёсткий секс, устоявшиеся отношения. Рейтинг: R Размер: ~750 сорв Предупреждение: нездоровые отношения Примечание: Этот фик можно читать под песню, идеально подходящую к их роману на соперничестве — "Apocalyptic" Нalestorm Они трахались словно буря. Гром и ярость, хаос и разрушение. Они оставляли следы на поверхностях друг друга, проламывали преграды и раздвигали границы, сообща или по отдельности. Стены звенели эхом от вырывающихся у них вскриков, стонов и проклятий. Каждый новый пик был вызовом — сделать лучше, зайти дальше. Выше. Глубже. Жёсче. Когда они, наконец, обессиливали, вокруг царил разгром. Чтобы вернуть былой порядок приходилось тратить дни, а иногда даже недели. Повесить на место занавески, починить одежду, постелить чистые простыни, протереть и отполировать мебель. После одной особо бурной ночи потребовалось заменить все кровать целиком. Этой случай стал среди завсегдатаев "Висельника" почти легендой, хотя всякий раз, когда Хоук об этом расспрашивали, она отмалчивалась, приподнимая брови и ухмылялась, что было весьма для неё нехарактерно. Фенрис хмурился, и его редко спрашивали дважды. Оставаясь наедине, вжимаясь в друга, обливаясь потом, задыхаясь от запаха масла, свечей, дыхания и семени, они мыслили и чувствовали почти одно и то же, и это было само по себе чем-то волшебным. Но когда они находились в городе, всё было иначе. Они почти не в чём не могли прийти к согласию, ссорились по любому поводу — из-за магов, преступлений, выпивки или шуток. И с каждой перепалкой назревала буря. Их спутники научились замечать признаки её приближения. Ехидные замечания делали острее разговор, но добавляли напряженности. Тихий спор в уголке мог в любой момент превратиться в ссору, заканчивающуюся тем, что кто-то из них не выдерживал и удалялся прочь, сыпя через плечо проклятиями и оскорблениями. И напряжение будет расти и расти, пока от него не начнёт звенеть в ушах, и нервы не натянутся до предела. Самый верный признак того, что вот-вот рванёт — они переставали говорить друг с другом. Этакое затишье перед бурей. Именно тогда окружающие начинали прибегать к любым предлогам держаться подальше, зная, что лучше переждать надвигающийся водоворот в безопасном уюте своих домов. Когда напряжение достигало пика, спусковым крючком могло стать что угодно. Несвоевременный смешок, косой взгляд, закатывание глаз — тишина обернётся какофонией экстаза и плотина прорвётся, разрушая между ними все преграды. В какой-то мере они оба понимали, что это нездорово. Но это их не волновало. Фенрис знал, что эти разрушительные порывы заканчивались умиротворением, и не видел иного способа его достичь. Хоук, казалось, упивалась этим разрушением. — Трахни меня так, словно ты меня ненавидишь, — стонала она ему в шею. Он с готовностью подчинялся. В конце концов, эта такая простая просьба. Потому что он в самом деле её ненавидел. О, да ещё как! Её ехидную самоуверенность, легкость в обзаведении друзьями, её поразительную несерьёзность и нежелание думать о последствиях, её манеру идти напролом, словно препятствия были досадной помехой, а не границами, которые следовало уважать. Он ненавидел её вольность, ненавидел, что она напоминала ему о цепях, от которых он в глубине своей души до сих пор не освободился. Его руки находили её бедра, пальцы впивались в кожу так, что утром на ней появлялись синяки. Её зубы и язык оставляли росчерки на его груди и шее, её крики звенели в ушах, почти оглушая. Каждый толчок внутри неё был ударом, и она наслаждалась этим. Это он тоже ненавидел. Он распалял в себе эту ненависть, как пожар, чтобы дать Хоук того, чего она так жаждала, чтобы каким-то образом заполнить странную и потребность внутри себя, безымянную и не поддающуюся его пониманию, но всё равно требующую удовлетворения. Иногда это продолжалось часами, иногда заканчивалось в считанные минуты. Когда буря стихала, он никогда не задерживался надолго. Он страшился тишины, которую нужно было чем-то заполнить. Потому что ужасающая правда заключалась в том, что он не ненавидел Хоук. Его тянуло к ней, и это пугало — потому что он никогда не испытывал такого прежде. Поэтому он исчезал на несколько дней или недель, найдя какие-нибудь дела за городом — смотря сколько времени ему требовалось, чтобы перестать бояться тишины и соскучиться по Хоук. Тогда он возвращался и они какое-то время вели себя так, словно ничего не изменилось. Но с каждым отлучкой он все больше страшился возвращаться, всё дольше отсутствовал. Каждый раз, когда он исчезал, между ними повисала тишина из невысказанных слов. Тишина требовала, чтобы её заполнили, и после каждой бури становилась всё оглушительнее. И хотя Хоук лучше удавалось это скрывать, она тоже этого страшилась. Её пугало, что однажды тишина поглотит их целиком, и они разобьются друг о друга в отчаянном нежелании говорить правду. Это не было ненавистью. Но и любовью тоже не было. Они не были воплощением бури: они были захвачены ею, и, похоже, никто из них не знал, как найти из этого выход. Они всего лишь старались удержать головы над водой, и оба тащили друг друга вниз в судорожных попытках остаться на плаву. Они утопят друг друга, если не расстанутся. Но правда заключается в том, что они хотели утонуть.

---

Утащу к себе - 2

03.01.2021 в 22:08

Пишет  Weisshaupt Fortress:

Подарок для Емелюшки

Для:  Емелюшка От: Название: «Ты справишься» Пейринг/Персонажи:Каллен, ж!Тревельян Форма: арт Категория: джен Рейтинг: G Примечания: Иллюстрация к главе "Лириум" из фика "Мгновения". (полноразмер открывается по клику)

---

Утащу к себе

05.01.2021 в 15:12

Пишет  Weisshaupt Fortress:

Подарок для Емелюшки

Для:  Емелюшка От: Название: «The chosen ones» Пейринг/герои: драконы, ферелденцы, Стражи Категория: джен Рейтинг: R Техника: клип Исполнитель и песня: Dream Evil - The chosen ones

---

(мрачное) Подайте мне того, кто первый придумал романтизировать вдохновение. Они бы еще понос, нахрен, романтизировали. Разница невелика: пока не закончится, ни работать, ни спать, ни чем-то еще толком заниматься невозможно.
Блин, пять лет я счастливо жила без этого дерьма. С приплыздом меня.
Как будто без того дел мало было.
Картинка не моя, но про меня.

---

Вконец офигевши